История Русской церкви

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

История Русской Церкви

Современная как церковная, так и светская историография Русской Церкви в качестве начальной точки имеет обычно 988 год (Подробнее см. в статье Крещение Руси); более традиционная церковная историография возводила историю Церкви в пределах России к апостольской эпохе^[1]. Достоверные сведения о существовании христианских общин в Киеве относятся к половине IX века.

Автокефальная церковная организация с урегулированным каноническим статусом возникла в 1589 году, когда Московский митрополит был признан в достоинстве патриарха как самостоятельный предстоятель Московской Церкви, то есть Церкви в северо-восточной части исторической Руси (См. статью Патриарх Московский и всея Руси).

История, излагаемая в настоящей статье, есть история современной Русской православной церкви (Московского Патриархата); также она, до того или иного исторического рубежа, есть история иных религиозных объединений и течений, с точки зрения принятой в них историографии: старообрядческих, Украинской православной церкви Киевского патриархата, Украинской автокефальной православной церкви, Российской православной автономной церкви и других.

Содержание 1 В составе Константинопольского Патриархата 2 Разрыв с Константинополем; начало московского периода 3 Первый патриарший период 4 Синодальный период 1700—1917 5 Второй патриарший период 5.1 До 1941 5.2 После 1941 6 См. также 7 Литература 8 Примечания 9 Ссылки

[править] В составе Константинопольского Патриархата

Распространению христианства на Руси способствовало её соседство с христианской державой — Византийской империей. Известно, что христианская община существовала в Киеве уже во второй половине IX века. Её появление обычно связывают с так называемым Фотиевым крещением Руси в первой половине 860-х годов. Ряд историков ^[2] предполагает, что первыми крестителями русских могли быть братья Кирилл и Мефодий, отправленные Фотием с миссией в Хазарию. По византийским источникам, с 862/863 существовала «епархия Россия», впоследствии «митрополия Россия».

Согласно агиографичечской литературе (см. прологи и Минею на 12 июля)^[3], в 983 году от рук киевских язычников мученически погибли Феодор и Иоанн, почитаемые Русскою Церковью как первомученики Российские.

Киевская княгиня Ольга в 957 (или 954/5) году приняла крещение в Константинополе. Её внук — князь (каган) Киевский Владимир, согласно летописным рассказам, крестился в Херсонесе Таврическом, получив имя святого Василия Великого в честь своего восприемника, Ромейского Императора Василия. Традиционная историография относит Крещение Руси к 988 году, хотя, по мнению многих церковных истриков, есть основания полагать 987 более вероятной датой^[4].

Первые пять столетий Русская Церковь была одной из митрополий Константинопольского Патриархата. Возглавлявший Церковь Киевский и всея России митрополит назначался Константинопольским Патриархом из греков, но в 1051 году киевский князь Ярослав Мудрый сумел добиться поставления на первосвятительский престол первого русского — митрополита Илариона, одного из самых образованных людей того времени.

Образовывались другие епархии: в Белгороде (ныне селение Белогородка под Киевом), Новгороде, Ростове, Чернигове, Владимире-Волынском, Полоцке, Турове. Епархиальные епископы избирались на местах соответствующими удельными князьями или вече (в Новгороде с половины XII в.) — как правило, русские.

Е.Е. Голубинский, рассуждая о попытках князя Владимира водворить среди своих бояр просвещение на уровне византийских стандартов того времени писал: «Владимир желал и пытался было ввести к нам просвещение, но его попытка осталась безуспешною. После него мы уже не делали никаких попыток и остались без просвещения, при одной грамотности, при одном умении читать.»^[5]

С самого начала официального распространения христианства начали учреждаться монастыри: в 1051 году преподобный Антоний Печерский принёс в Киев традиции афонского монашества, основав знаменитый Киево-Печерский монастырь, ставший средоточием духовной жизни русского государства в домонгольский период. Монастыри играли роль религиозно-культурных центров. В них, в частности, велись летописи, донесшие до наших дней сведения о знаменательных исторических событиях; процветали иконопись и искусство книжного писания.

После разгрома Киева татаро-монголами, в 1299 году Киевский митрополит Максим перенёс своё местопребывание во Владимир-на-Клязьме; в конце 1325 года постоянным местопребыванием Киевских митрополитов стала Москва. В период Ордынского господства русское духовенство пользовалось значительными имущественными и иммунитетными привилегиями.

Последним митрополитом в Москве, поставленным в Константинополе, был болгарин Исидор (1437—1441). Представляя Русскую Церковь, а также Антиохийского Патриарха Дорофея I (1435—1452) на Ферраро-Флорентийском Соборе (1438—1445), он подписал 5 июля 1439 года Соборное определение об Унии, принимавшее все догматы Римской Церкви. В Константинополе Уния потерпела полный крах уже в 1440, ввиду всеобщего отторжения её населением: Унии придерживались только двор императора и сам Патриарх Константинопольский. Константинопольский Собор 1484 года, с участием всех Восточных Патриархов, признал латинян «еретиками второй категории», которые подлежали присоединению к православию через миропомазание.

[править] Разрыв с Константинополем; начало московского периода

В 1441 году митрополит Исидор по прибытии в Москву с Флорентийского Собора отслужил литургию, на которой помянул папу римского Евгения IV, а также зачитал документ об Унии. Сразу же после этого по приказу великого князя Василия II (Тёмного) он был взят под стражу, но впоследствии бежал.

Собор русских епископов в 1441 году в Москве осудил митрополита Исидора и отверг Унию. Московский Собор 1448 г., созванный великим князем Василием, поставил на Русскую митрополию Рязанского епископа Иону без предварительных согласований с Константинополем.

С 1448 по 1589 год Московская Церковь управлялась фактически независимыми Киевскими, а затем Московскими и всея Руси митрополитами. Выйдя из-под канонической зависимости Константинопольских патриархов, Московские святители оказались в серьёзной административно-политической зависимости от Московского правительства. Так, в XVI веке из одиннадцати Московских митрополитов пятеро были лишены кафедры по произволу светской власти, а митрополит Филипп — даже убит в 1569.

Начиная с царствования Иоанна III, в Московском государстве начала вызревать идеология, согласно которой, вследствие политического падения Византии, единственным оплотом вселенского православия становилась Москва, которая получала достоинство Третьего Рима. В несколько модифицированном виде эта идея была формально закреплена в Уложенной Грамоте 1589 года от имени самого Вселенского Патрирха Иеремии II. В Московской Церкви в данный период формировался взгляд на московское благочестие как единственное во всём мире неповреждённое и спасительное учение Христа. Христиане иных исповедований не считались таковыми и подлежали перекрещиванию при присоединении к православию (q. v. в статье Латинство). В результате сформировалась специфически московская религиозность с особым упором на внешний ритуал, абсолютную неизменность богослужебных форм, а также то, что некоторые исследователи именуют «бытовым исповедничеством»^[6][7]

В 1480-х, после аннексии Новгородской земли Московским княжеством в 1478 году, произошла и ликвидация юрисдикционной автономии Новгородской епархии.

После обретения самопровозглашённой независимости Московская Церковь испытала длительный период нестроений и ересей: в 1458 году Киевская (Киево-Литовская) Митрополия возвратилась в юрисдикцию Константинопольского Патриахата; с 1470 по 1504 года Церковь была поражаема и сотрясаема ересью жидовствующих, с конца XV века до половины XVI века не затихала ожесточённая борьба между нестяжателями и иосифлянами. Победа последних была окончательно зафиксирована актами Стоглавого Собора 1551 года. Собор представлял яркую картину глубокого духовного кризиса Московской Церкви и превращения её в крупнейшего феодального землевладельца^[8], не желавшего нести никаких общегосударственных обязательств и повинностей. Ряд вероучительных определений Собора носит несерьёзный для Собора характер, возводя в степень догматов мнение о «небритии брады» и «нестрижении усов»^[9], о двоеперстии^[10], сугубой аллилуйе^[11] и др.^[12]

[править] Первый патриарший период

В 1589—1593 годах Московские митрополиты получили достоинство Патриархов и формальное признание автокефалии от восточных патриархов. Отличительной чертой управления Московской Церкви по сравнению с прочими патриархатами было отсутствие при Патриархе постоянно действующего собора епископов — Синода, который к тому времени уже сложился как один из органов власти в прочих поместных Церквах.

Наивысшей власти Московские Патриархи достигли при Патриахе Филарете (1619—1634), отце царя Михаила Федоровича. В 1625 году царь издал Несудимую грамоту, по которой суд над всеми церквами, монастырями и крестьянами на церковных и монастырских землях передавался Патриарху, что превращало Патриархат в status in statu.

В средине XVII века в Русской Церкви было осуществлено исправление богослужебных книг — реформа Патриарха Никона (См. подробнее в статье Церковная реформа патриарха Никона). Реформа не была принята частью Церкви, вследствие чего произошёл раскол и возникло старообрядчество.

В ноябре 1686 года была ликвидирована автономия Киевской митрополии в юрисдикции Константинопольского Престола, а «в 1687 Патриарх константинопольский Дионисий с согласия других Восточных Патриархов прислал грамоту, утверждающую постановление митрополита Гедеона (Четвертинского) во главе Киевской митрополии, воссоединённой с Московским Патриархатом. <...> Его преемники канонически подчинялись Московской Патриархии».^[13] Митрополиту Гедеону (Четвертинскому) Благословенной Грамотою Московского Патриарха Иоакима был пожалован титул Малыя России митрополит Киевский и Галицкий, а также право преднесения Креста в своей епархии; Киевская кафедра была признана первоначальною в России. Впоследствии законность данного акта была оспорена Вселенским Патриархатом.

Вскоре митрополит Гедеон стал терять данные ему в Москве титулы и привилегии. Так, в январе 1688 года у него было отнято право титуловаться митрополитом «Малыя Руси», а в июле из его ведения были изъяты Черниговская епархия и Киево-Печерская лавра, чем был подорван его престиж. Впоследствии киевские митрополиты превратились в епархиальных архиереев Российской Церкви с сохранением митрополичьего титула.

[править] Синодальный период 1700—1917

Основная статья: Синодальный период

Подробнее о церковных преобразованиях Петра I см. также: Церковная реформа Петра I

По смерти Патриаха Адриана в 1700 году Петр I воспретил избрание нового патриарха и по прошествии 20 лет учредил Духовную Коллегию, вскоре переименованную в Святейший Синод, который, являясь государственным органом, исполнял функции общецерковного управления с 1721 по август 1917, — с императором в качестве «Крайнего Судии сей Коллегии».

Вплоть до времени Всероссийского Поместного Собора 1917—1918 годов^[14] основным внешним регулирующим документом для Церкви являлся Духовный Регламент 1721 года ^[15], а позже также Устав Духовных Консисторий^[16].

При Петре I духовенство окончательно превратилось в замкнутое сословие, доступ в которое лиц из прочих сословий в интересах государственной службы и тягла был практически закрыт. Возникшая при Петре система духовных школ (семинарий и духовных училищ) также носила сословный характер. Образование устроялось по малороссийскому образцу: господствовала латынь (и как предмет, и как язык обучения) и схоластика.

В 1763 и 1764 году рядом указов были упразднены монастырские вотчины и введены штаты. В результате Российская Церковь перестала играть роль важнейшего субъекта социально-экономической жизни страны. Духовенство потеряло финансовую независимость и оказалось на содержании государственной казны, превратившись в особую категорию чиновничества. Четыре пятых монастырей в Великороссии было упразднено в результате секуляризации монастырских владений^[17]. Декоммерциализация жизни обителей была одним из факторов, способствовавших некоторому духовному возрождению, начавшемуся в отдельных монастырях с конца XVIII века, возрождению и распространению в XIX веке такого явления, как старчество.

В XIX веке наиболее значительными фигурами в церковной политике были Московский митрополит (1821—1867) Филарет (Дроздов) и обер-прокурор Святейшего Синода (1880—1905) К. П. Победоносцев. Первый, будучи блестящим проповедником, догматистом и администратором, сыграл значительную роль в становлении русской духовной школы, свободной от латинской схоластики. Второй, проводя охранительную политику и пользуясь значительным влиянием на Александра III, содействовал дальнейшей социальной изоляции духовенства и падению престижа Церкви в обществе. В XIX веке происходила почти полная секуляризация и фактический отход от Церкви образованных слоёв русского народа. Одновременно, в конце столетия наблюдалось заметное пробуждение интереса к религии в среде творческой интеллигенции, возникло движение за обновление церковной жизни и восстановления соборного начала в управлении, провозвестниками которого были А. С. Хомяков, В. С. Соловьев, Л. А. Тихомиров и др. Так, В. Соловьёв писал в 1881 году: «Собор Русской Церкви должен торжественно исповедать, что истина Христова и церковь Его не нуждается в принудительном единстве форм и насильственной охране <...> Отказавшись, таким образом, от внешней полицейской власти, церковь приобретёт внутиренний нравственный авторитет, истинную власть над душами и умами. Не нуждаясь более в вещественной охране светского правительства, она освободится от его опеки и станет в подобающее ей достойное отношение к государству.»^[18]

В 1901—1903 годах в Санкт-Петербурге проходили «религиозно-философские собрания» представителей светской интеллигенции и духовенства под председательством епископа Ямбургского Сергия (Страгородского)^[19]; окончательно вызревает мысль о необходимости созыва поместного собора и реорганизации высшего церковного управления. По Высочайшему Указу правительство во главе с графом С. Ю. Витте в декабре 1904 года начало разработку законопроекта Об укреплении начал веротерпимости, изданного Высочайшим Манифестом 17 апреля 1905 года^[20][21].

Следствием изменившегося законодательства стала ситуация, когда Православная Церковь, лишившись своих прежних государственно-правовых привилегий, фактически оказалась в роли дискриминируемого исповедания, так как продолжала пребывать под прямым государственным контролем. Попытки первенствующего члена Синода Антония (Вадковского) найти пути для исправления ненормального положения торпедировались Победоносцевым.

Тем не менее, в ответ на начавшуюся в среде епископата дискуссию о каноническом строе церковного управления, 16 января 1906 года Николай Второй утвердил состав «Предсоборного Присутствия» — комиссии по подготовке к Собору, — открывшегося 8 марта 1906 года. Но в условиях реакции после смуты 1905 года Двор рассматривал требования о созыве Собора как революционные настроения в «ведомстве православного исповедания». 28 февраля 1912 года при Синоде было учреждено Предсоборное Совещание (в более ограниченном составе, чем Присутствие) под председательством архиепископа Волынского Антония (Храповицкого) для «всякого рода подготовительных к Собору работ, в коих может оказаться необходимость»^[22].

В конце данного периода возник ряд радикальных националистических и монархических движений, во многом опирающихся в своей идеологии на русское православие: «Союз Русского Народа», «Чёрная Сотня», «Союз Михаила Архангела».

Падение монархии в России 2 марта 1917 года церковная иерахия в своём большинстве встретила либо равнодушно, либо сочувственно ^[23][24]. 6 марта Святейший Синод на своём заседании издал Определение № 1207 Об обнародовании в православных храмах актов 2 и 3 марта 1917 г., гласившее, в частности: «Означен­ные акты принять к сведению и исполнению и объявить во всех православных храмах, в го­родских — в первый по получении текста сих актов день, а в сельских — в первый воскрес­ный или праздничный день, после Божественной литургии, с совершением молебствия Гос­поду Богу об утишении страстей, с возглашением многолетия Богохранимой Державе Рос­сийской и Благоверному Временному Правительству ея.»^[25] Бывший тогда товарищем Обер-прокурора Синода князь Н.Д. Жевахова, находясь впоследствии в эмиграции, в 1920-е годы, вспоминал о «памятном» заседании Святейшего Синода 26 февраля 1917, когда Петроград был полностью парализован смутой: первенствующий член Синода митрополит Киевский Владимир (Богоявленский) отверг предложение князя обратиться с воззванием к населению, которое, по мысли князя, должно было стать «грозным предупреждением Церкви, влекущим, в случае ослушания, церковную кару», сказав ему^[26]: «Это всегда так. Когда мы не нужны, тогда нас не замечают: а в момент опасности к нам первым обращаются за помощью». Примечательно, что Жевахов объяснял такое поведение членов Синода не как «отказ высшей церковной иерархии помочь государству в момент опасности, а самым заурядным явлением оппозиции Синода к Обер-прокуратуре».

29 апреля 1917 года, реорганизованный новым Обер-прокурором В. Н. Львовым Синод обратился с Посланием к архипастырям, пастырям и всем верным чадам Российской Православной Церкви, которое объявляло о введении выборного начала в церковном управлении и возвещало о созыве Поместного Собора. Летом 1917 года проходили выборы епископов по епархиям — явление беспрецедентное в синодальный период: на соответствующие кафедры были избраны Тихон (Беллавин) в Москве, Вениамин (Казанский) в Петрограде, Сергий (Страгородский) во Владимире.

[править] Второй патриарший период

В начале 1900-х, невзирая на сопротивления К. Победоносцева ^[27], началась подготовка к созыву Всероссийского Поместного Собора, который собрался 15 августа 1917 в Успенском соборе Кремля. Крупнейшим его решением было восстановление патриаршего возглавления Российской Церковью 28 октября 1917, которое сохраняется и ныне. Предсоборный Совет, работавший ранее, летом 1917 года, в Петрограде, под влиянием ряда профессоров Духовных академий (Совет состоял из 40 мирян, 10 священников и 12 епископов^[28]) вынес решение, направленное против восстановления патриаршества, найдя его несовместимым с идеей соборности. На заседаниях соборного Отдела о Высшем церковном управлении (одного из 22 отделов, образованных на Соборе) большинство докладов было направлено против патриаршества. На самом Соборе, который начал прения по вопросу 11 октября (ст. ст.), положительное решение вопроса 28 октября было во многом обусловлено захватом в Петрограде власти большевиками за три дня до того и вооружёнными столконовениями в Москве в тот день между сторонниками большевиков и юнкерами.

Деяние не было механической реставрацией патриаршества в том виде, как оно существовало до синодального периода: наряду с институтом патриаршества Собор учреждал 2 постоянно действующих коллегиальных органа (Священный Синод и Высший Церковный Совет). К ведению Синода были отнесены дела иерархически-пастырского, вероучительного, канонического и литургического характера, а в ведение Высшего Церковного Совета — дела церковно-общественного порядка: административные, хозяйственные, школьно-просветительные. Особо важные общецерковные вопросы, связанные с защитой прав Церкви, подготовкой к предстоящему Собору, открытием новых епархий, — подлежали решению совместного присутствия Синода и Высшего Церковного Совета.

В состав Синода входили, помимо его Председателя – Патриарха, – еще 12 членов: митрополит Киевский по должности, 6 архиереев по избранию Собором на три года и 5 епископов, призываемых по очереди сроком на один год. Из 15 членов Высшего Церковного Совета, возглавляемого, как и Синод, Патриархом, 3 архиерея делегировались Синодом, а один монах, 5 клириков из белого духовенства и 6 мирян – избирались Собором.

Подробнее об отдельных периодах см. статьи, посвящённые соответствующим первоиерархам РПЦ

Предстоятелями Русской Церкви с 1917 преемственно были:

• Святой Патриарх Тихон;
• с апреля 1925 — Патриарший Местоблюститель митрополит Петр (Полянский);
• его заместитель митрополит (1927—1937), с 1937 по 1943 — патриарший местоблюститель, а с 1943 — Патрирх — Сергий (Страгородский);
• Патриарх Алексий I (Симанский) (1945—1970);
• Патриарх Пимен (Извеков) (1971—1990);
• с июня 1990 — Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.

[править] До 1941

20 января (по ст. ст.) 1918 СНК РСФСР утвердил Декрет Об отделении церкви от государства и школы от церкви^[29], которым Церковь была отделена от государства и от государственной школы, лишена прав юридического лица и собственности; религия стала исключительно частным делом граждан. Для большевиков православная церковь, как и всякая иная религиозная организация, априори была идеологическим противником. Многие священнослужители были либо монархически ориентированы, либо не могли сочувствовать новому антирелигиозному режиму. Первые же послания Патриарха Тихона были восприняты как призывы к саботажу. Вскоре последовали санкционированные государством жёсткие преследования, включавшие в себя повсеместное разрушение храмов, аресты и организованные репрессии многих священнослужителей и верующих.

Патриарх Тихон, осуждая братоубийственную гражданскую войну, после 1919 года стремился занимать нейтральную позицию в конфликте сторон, но для большевиков такая позиция была неприемлема. К тому же, большая часть иерархии и духовенства, находившаяся на территории, контролируемой «белыми», в связи с их поражением эмигрировала и создала за рубежом собственную церковную структуру — Русскую православную церковь заграницей.

Острый конфликт между структурами, возглавляемыми Патриархом Тихоном, и властями разгорелся весной 1922 года во время кампании по изъятию церковных ценностей для закупки продовольствия за границей. Насильственная конфискация порой приводила к кровавым эксцессам. Патриарх Тихон был привлечён к уголовной ответственности за издание своего воззвания от 28 февраля. В Москве, Петрограде и других городах прошли судебные процессы по «церковникам» с вынесением суровых приговоров, включая высшую меру «социальной защиты» — расстрел.

Власти стремились ослабить Церковь также посредством стимулирования противоречий и раскольничьих групп. Поддержку органов ГПУ получило обновленчество, которое было официально признано органами государственной власти как Православная Российская Церковь. На своём соборе в апреле 1923 обновленцы приняли резолюцию в поддержку советского социалистического строя, осудили «контрреволюционное» духовенство, Патриарха Тихона объявили низложенным.

Согласно завещательному распоряжению Патриарха Тихона, после его кончины 7 апреля 1925 года, у кормила церковного управления стал Патриарший Местоблюститель митрополит Крутицкий Петр (Полянский). С 10 декабря 1925 фактическим главой церковного управления с титулом Заместителя Патриаршего Местоблюстителя был митрополит Нижегородский Сергий (Страгородский), который предпринимал попытки нормализовать положение Церкви в новом государстве.

29 июля 1927 под давлением властей он выступил с декларацией, которая выдвигала тезис, что можно быть православным христианином и одновременно «сознавать Советский Союз своей гражданской родиной, радости и успехи которой — наши радости и успехи, неудачи — наши неудачи». Реакция на заявление Сергия в церковных кругах была противоречивой. Зарубежный (Карловацкий) синод отверг и осудил её. Часть священнослужителей внутри страны, расценив поступок митрополита как предательство интересов Церкви, ушла в подполье, присвоив себе название — Истинно православная церковь. Часть, не будучи солидарны с рядом положений Декларации, оценили её характер как вынужденный, сохранили доверие к Сергию как руководителю Патриаршей Церкви. Остальные полностью приняли Декларацию. Однако надежды митрополита и его сторонников в отношении властей не оправдались. Синод, возглавлявшийся Сергием, юридического признания не получил, аресты духовенства и административное закрытие храмов возобновились с новой силой с 1929. Так, в 1937 было закрыто более 8 тысяч храмов, ликвидировано 70 епархий и викариатств. В течение 1937—1938 НКВД провёл несколько операций по арестам и расстрелам духовенства. Симптоматично, что 16 апреля 1938 Президиум Верховного Совета СССР постановил ликвидировать Комиссию Президиума ЦИК СССР по вопросам культов. Вместе с тем, в начале 1938 насчитывалось 49 правящих обновленческих архиереев и 11 пребывающих на покое, хотя репрессии 1937—1938 затронули также и обновленцев.

К 1939 церковная структура по всей стране была практически уничтожена; епархии как административные единицы фактически исчезли, значительная часть духовенства истреблена физически или находилась в лагерях. Тем не менее, властям к тому же 1939 стало ясно, что попытки решить поставленную задачу полного искоренения религии в СССР провалились. Часть исследователей сходятся во мнении, что существование катакомбной Церкви в СССР было одной из важных, если не основной, причин, почему Патриаршему Местоблюстителю удалось сохранить 1939 несколько сот приходов и ужатое до минимума церковное управление^[30]. Кроме того, ситуация серьёзно изменилась в сентябре 1939, когда в результате аннексии Союзом ССР значительных территорий Польши, а в 1940 — Латвии, Литвы и Эстонии, на территории СССР оказалось свыше 7 500 тысяч православных верующих, организованных в епархии и приходы, действующие монастыри, учебные заведения, редакции церковных газет и т. д. В это время произошло свёртывание антицерковных акций. Правительству оказалась нужна деятельность Патриархии: «Сергий впервые с тех пор, как он возглавил Церковь, оказался в таком положении, что мог требовать уступок от правительства»^[31]. Точной и достоверной статистики действовавших в канун Великой отечественной войны храмов нет, но, по некоторым данным, их число перед началом войны составляло 3 732 храма всех «ориентаций» (то есть включая обновленческие), из которых около 3 350 приходилось на западные недавно аннексированные области и республики, а количество священнослужителей, по данным ТАСС, — 5 665^[32].

[править] После 1941

22 июня 1941 Митрополит Сергий, вернувшись в канцелярию Патриархии от воскресной литургии в Богоявленском соборе, собственноручно отпечатал Послание пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви, в котором призывал всех стать на защиту Родины^[33]. Обращение было разослано по всем епархиям. 26 июня в Богоявленском соборе Москвы Митрополит Сергий отслужил молебен О даровании победы, после чего подобные молебствия стали совершаться во всех храмах Русской Церкви. Была организована широкая кампания по сбору средств, на которые были построены и переданы действующей армии танковая колонна имени Дмитрия Донского и эскадрилья имени Александра Невского.

В условиях вынужденного военно-политического союза с Великобританией и США И.В. Сталин стал перед необходимостью прекратить антирелигиозную и антицерковную кампании в СССР, которые имели крайне негативное воздействие на общественное мнение союзных держав; Рузвельт прямо обусловил оказание помощи ослаблением репрессий против религии в СССР^[34]. «Уже в конце октября 1941 прибывший в Москву его [Ф. Д. Рузвельта] личный представитель А.Гарриман сообщил Сталину об обеспокоенности американской общественности судьбой Русской Церкви передал просьбу президента улучшить её правовое и политическое положение в России»^[35].

Другим серьёзным фактором в ослаблении репрессий против религии было церковное возрождение на территориях СССР, находившихся под контролем Германии: перешедшие в стратегическое наступление Вооружённые Силы и карательные органы СССР по соображениям политической целесообразности не могли сразу возобновлять на занимаемых территориях прежнюю репрессивную практику. 25 января 1944 псаломщик Николо-Конецкого прихода Гдовской р-на С.Д. Плескач писал митрополиту Алексию: «Могу сообщить, что русский человек совершенно изменился, как только появились немцы. Разрушенные храмы воздвигались, церковную утварь делали, облачения доставляли оттуда, где сохранилось. Крестьянки вешали чистые вышитые самими полотенца на иконы. Появилась одна радость и утешение. Когда всё было готово, тогда приглашали священника и освящался храм. В это время были такие радостные события, что я не умею описать»^[36].

5 июня 1943 И. В. Сталин подписал секретное постановление Государственного комитета обороны Об утверждении мероприятий по улучшению зарубежной работы разведывательных органов СССР, в котором религиозные организации впервые были отнесены к объектам, представляющим интерес для органов внешней разведки СССР^[37].

В преддверии Тегеранской конференции, состоявшейся в конце 1943, «его [Сталина] намерение состояло в том, чтобы вновь надавить в целях открытия второго фронта, а также в стремлении увеличения помощи. Он решил, что приспело время сделать публичный жест и продемонстрировать свою лояльность к Церкви. Он считал, что Запад оценит такой сигнал и это повлечёт желаемый ответ»^[38].

3 сентября офицер НКГБ Г.Г. Карпов (будущий Председатель Совета по делам РПЦ) доставил в срочном порядке Патриаршего Местоблюстителя Сергия и его сотрудников из Ульяновска, где церковное руководство Патриархии находилось в эвакуации с октября 1941, в Москву.

4 сентября 1943 произошла встреча И.В. Сталина с Патриаршим Местоблюстителем Сергием (Страгородским) и митрополитами: Ленинградским Алексием (Симанским) и Киевским Николаем (Ярушевичем), постоянно пребывавшим в Москве. (Фактическая церковная власть в созданном 20 августа 1941 Рейхскомиссариате Украина принадлежала тогда «Администратору Автокефальной Украинской Православной Церкви» Архиепископу Поликарпу (Сикорскому), назначенному в декабре 1941 митрополитом Варшавским Дионисием (Валединским) на основании указаний Вселенского Патриарха Вениамина и по согласованию с властями Рейхскомиссариата). На встрече от лица правительства СССР, согласно записям Г. Карпова, И. В. Сталиным было заявлено: «что церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку Правительства во всех вопросах, связанных с ее организационным укреплением и развитием внутри СССР»^[39]; было принято решение о создании специального правительственного органа — Совета по делам Русской православной церкви, во главе которого был поставлен Г.Г. Карпов.

8 сентября 1943 в резиденции бывшего германского посла в Чистом переулке, состоялся Cобор епископов, избравший Сергия Патриархом Московским и всея Руси. Патриаршая Церковь была легализована де-факто и получила своё нынешнее официальное наименование — Русская Православная Церковь взамен использовавшегося до того: Поместная Российская Православная Церковь, что также означало фактическое непризнание государством обновленческих структур. Патриаршество было воссоздано без предусмотренного Собором 1917—1918 годов Высшего Церковного Совета, но Священный Синод как орган был сохранён и его существование закреплено в Положении об управлении РПЦ, принятом на Соборе 1945 года. Новый Синод отличался от Временного Синода при Заместителе Местоблюсти­теля тем, что становился органом власти, а не яв­лялся только совещательным органом при Первоиерархе.

12 сентября 1943 возобновилось издание Журнала Московской Патриархии.

С 19 по 28 сентября 1943 в Москве, по приглашению Патриархии, находился второй по старшинству иерарх Церкви Англии архиепископ Йоркский Сирил Гарбетт (Cyril Forster Garbett)^[40][41][42], что означало возобновление внешнеполитической деятельности руководства Патриархии^[43]. 21 сентября Сирил Гарбетт, в литургическом облачении присутствовал в алтаре во время совершения Патриархом Сергием литургии в Богоявленском соборе^[44][45]. 24 сентября The New York Times цитировала Архиепископа Гарбетта о том, что «он убеждён, что в Советском Союзе существует полнейшая свобода религии».

Открытые германскими властями храмы, как правило, не закрывались; было открыто некоторое количество прежде закрытых храмов, Троице-Сергиева Лавра, духовные учебные заведения; при Священном Синоде были организованы Издательский отдел (1945) и Отдел внешних церковных сношений (1946). В 1948 в своей объяснительной записке в Политбюро Совет по делам РПЦ привёл следующие данные о количестве церквей и молитвенных домов в СССР:

«На 1 января 1948 г. в СССР было 14 329 действующих церквей и молитвенных домов (11 897 церквей и 2432 молитвенных дома, что составляет 18,4 % к количеству церквей, молитвенных домов и часовен в 1914 г., когда их было 77 767). Количество церквей в Украинской ССР составляет 78,3 % к их числу в 1914 г., а в РСФСР — 5,4 %… Увеличение числа действующих церквей и молитвенных домов произошло по следующим причинам: а) в период войны на территории, подвергавшейся немецкой оккупации, было открыто 7547 церквей (фактически еще больше, так как значительное число церквей после войны перестало функционировать ввиду ухода духовенства вместе с немцами и вследствие изъятия нами у религиозных общин школьных, клубных и т. п. зданий, занятых ими во время оккупации под молитвенные дома); б) в 1946 г. перешел в православие 2491 приход униатской (греко-католической) церкви в западных областях УССР; в) за 1944—1947 гг. вновь открыто с разрешения Совета 1270 церквей, главным образом в РСФСР, откуда были многочисленные и настойчивые просьбы верующих»^[46].

В 1955—1956 из лагерей и ссылок возвратились некоторые епископы и священники. Число зарегистрированных православных обществ (приходов) на 1 января 1957 составляло 13.477.

Однако, несмотря на «потепление» в отношениях Церкви и государства, Церковь непрестанно пребывала под государственным контролем, и любые попытки расширения её деятельности вне стен храмов встречали отпор, вплоть до административных санкций. Уже с конца 1950-х годов наметилась новая волна давления на церковь. Основанием для этого теперь уже были не политические обвинения, а борьба против «религиозных пережитков» в сознании людей. В течение 1958—1965 количество зарегистрированных православных обществ сократилось до 7.551. Вместе с тем власти стремились использовать авторитет Церкви для укрепления позиций СССР в международном сообществе. С этой целью в 1961 году было инициировано вступление её (и ряда других христианских религиозных организаций) во Всемирный Совет Церквей.

Период 1965—1985 был временем относительной стабильности во взаимоотношениях государства и церкви при появлении некоторых признаков её внутреннего укрепления и роста. Началось омоложение кадров духовенства, рост их образовательного уровня и богословской подготовки; в связи с миграцией населения из сельской местности в города увеличивался удельный вес городских общин.

Огромное значение в развитии правозащитного движения в СССР и возрождении интереса к Церкви в среде интеллигенции имело «Открытое письмо» священников Г. Якунина и Н. Эшлимана в ноябре 1965^[47][48].

Переломным моментом в отношениях жизни Церкви явилось празднование 1000-летия крещения Руси в 1988. Подтверждением принципиального изменения вероисповедной политики государства явилось избрание в 1989 около 300 служителей различных религий, в том числе 192 православных, народными депутатами Советов различных уровней.

Распад СССР вызвал центробежные тенденции и в церкви. На территории бывших союзных республик начали создаваться (нередко при поддержке властей) независимые от Русской Православной Церкви церковные структуры. В конфликтных условиях произошло фактическое отделение от Русской Православной Церкви некоторого числа приходов на Украине и образование на их основе Украинской Православной Церкви (Киевский Патриархат). В Молдавии часть приходов перешла в юрисдикцию Румынской Патриархии. В Эстонии часть приходов также вышла из-под юрисдикции Московского Патриархата, приняв покровительство Константинопольского патриарха.

Полный статус юридического лица был обретён Русской Православной Церковью 30 мая 1991, когда Министерством юстиции РСФСР был зарегистрирован Гражданский устав Русской Православной Церкви, одобренный Священным Синодом 31 января того же года, что стало возможным с изменением законодательства о свободе совести и религиозных организациях в СССР ^[49]. До того, правовой статус РПЦ регулировался Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР о религиозных объединениях от 8 апреля 1929 года, изданным на основании Декрета СНК РСФСР от 20 января 1918 Об отделении церкви от государства и школы от церкви.

См. также Русская Церковь в патриаршество Алексия II

[править] См. также

• Крещение Руси
• Стоглавый собор
• Патриарх Московский и всея Руси
• Церковная реформа патриарха Никона
• Церковная реформа Петра I
• Обновленцы
• Иосифляне (XX век)
• Русская Церковь в патриаршество Алексия II
• Анафема в Русской Церкви
• Список храмов, снесённых при Советской власти
• Органы духовной цензуры в Российской Империи
• Борьба с инакомыслием в истории русской церкви
• Разделы История в статьях Румынская православная церковь и Грузинская православная церковь

[править] Литература

1. Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский. История Русской церкви 12 томов. СПб, 1883.
2. Голубинский Е. Е. История Русской Церкви. М., 1900; История Русской Церкви. М.: Общество любителей церковной истории, 2002. 2 т.
3. Карташёв, А. История Русской церкви. 1959
4. Цыпин В. История Русской Церкви 1917-1997
5. Акимов В. В. Причины гонения на Русскую Православную Церковь в ХХ веке
6. архиепископ Истринский Арсений (Епифанов). Русская Православная Церковь на рубеже XX–XXI вв.
7. Никольский Н. М. История русской церкви — 3-е изд. — М.: Политиздат, 1985
8. Бабкин М.А. "Российское духовенство и свержение монархии в 1917 году". Москва - 2006 г. Том 1, Издательство «Индрик»

[править] Примечания

[править] Ссылки

• Русская митрополия (861-1997 гг.). Западно-русская (Киевская, Литовская) митрополия (1458-1687 гг.) // Хронологияна сайте Русское Православие
• Историческая справкана официальном сайте МП
• Высшая церковная власть и ее взаимоотношения с государственной властью. X–XVII вв. // Православная энциклопедия
• О.Ю. Васильева. Государственно-церковные отношения советского периода: периодизация и содержание
• Статья историка Игоря Курляндского о взаимоотношениях Сталина и Русской православной церкви:
  Протоколы церковных мудрецов. К истории мнимого поворота Сталина к религии и Православной Церкви в 1930-е годы
• Верующие в оккупации