Хомский, Аврам Ноам

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Ноам Хомский
Avram Noam Chomsky
лингвист, политический публицист и теоретик
Дата рождения:	7 декабря 1928
Место рождения:	Филадельфия, штат Пенсильвания, США

Аврам Ноам Хомский (часто транскрибируется как Хомски или Чомски, англ. Avram Noam Chomsky — Эврэм Ноэм Чомски, род. 7 декабря 1928, Филадельфия, штат Пенсильвания, США) — американский лингвист, политический публицист и теоретик. Институтский профессор лингвистики Массачусетского технологического института, автор классификации формальных языков, называемой иерархией Хомского. Его работы о порождающих грамматиках внесли значительный вклад в упадок бихевиоризма и содействовали развитию когнитивных наук. Помимо лингвистических работ, Хомский широко известен своими радикально-левыми политическими взглядами, а также критикой внешней политики правительств США. Сам Хомский называет себя либертарным социалистом и сторонником анархо-синдикализма.

[править] Имя

По-английски имя пишется Avram Noam Chomsky, где Avram (אברם) и Noam (נועם) — еврейские имена, а Chomsky — славянская по происхождению фамилия Хомский (ch — польский и немецкий способ передачи звука [х]). Англоговорящие же, как и он сам, произносят имя, как оно читается в соответствии с английскими правилами чтения: Эврэм Ноум Чомски ^(звук).

[править] Биография

Хомский родился в 1928 году в Филадельфии, штат Пенсильвания. Его отцом был Зеев Владимир Вильям Хомский, уроженец Украины, учёный, еврей по национальности. С 1945 года Ноам Хомский изучал философию и лингвистику в Университете Пенсильвании. Одним из его преподавателей был профессор лингвистики Зеллиг Харрис, политические взгляды которого он перенял.

Хомский получил докторскую степень от Университета Пенсильвании в 1955, но четыре года перед этим большинство своих исследований проводил в Гарвардском университете. В докторской диссертации он начал развивать некоторые свои лингвистические идеи, которые затем раскрыл подробнее в книге «Синтаксические структуры» 1957 года. Это, пожалуй, его самая известная работа в области лингвистики.

После получения степени доктора философии, Хомский преподавал в МТИ в течение 19 лет. Именно в это время он оказался вовлечённым в политику, примерно с 1964 года публично выступая против участия США во Вьетнамской войне. В 1969 Хомский опубликовал книгу-эссе о Вьетнамской войне под названием «Американская держава или Новые мандарины». С этого времени Хомский стал широко известен благодаря своим политическим взглядам, выступлениям и ещё нескольким книгам по теме. Его взгляды, чаще всего классифицируемые как либертарный социализм, принесли ему как широкую поддержку среди левых, так и множество критиков из всех областей политического спектра. Несмотря на вовлечённость в политику, Хомский продолжает заниматься лингвистикой и преподаванием.

«Нью-Йорк таймс Бук Ревью» однажды написала: «Если судить по энергии, размаху, новизне и влиянию его идей, Ноам Хомский — возможно самый важный из живущих сегодня интеллектуалов» (впрочем, как Хомский с иронией отметил, далее в этой статье выражается недовольство тем, что его политические работы, которые часто обвиняют «Нью-Йорк таймс» в искажении фактов, «сводят с ума бесхитростностью» [1]). По данным «Arts and Humanities Citation Index», между 1980 и 1992 годами Хомский был самым цитируемым из живущих учёных и восьмым по частоте использования источником для цитат вообще.

[править] Вклад в лингвистику

Наиболее известная работа Хомского «Синтаксические структуры» (1957) оказала огромное влияние на развитие науки о языке во всём мире; многие говорят о «хомскианской революции» в лингвистике (смене научной парадигмы в терминах Куна). Восприятие тех или иных идей созданной Хомским теории порождающей грамматики (генеративизма) ощущается даже в тех направлениях лингвистики, которые не принимают её основных положений и выступают с резкой критикой данной теории.

Со временем теория Хомского эволюционировала (так что о его теориях можно говорить и во множественном числе), но фундаментальное положение её, из которого, по мнению создателя выводятся все прочие — о врождённом характере способности говорить на языке — оставалось незыблемым. Оно впервые высказано в ранней работе Хомского «Логическая структура лингвистической теории» 1955 года (переиздана в 1975), в которой он ввёл понятие трансформационной грамматики. Теория рассматривает выражения (последовательности слов), соответствующие абстрактным «поверхностным структурам», которые, в свою очередь, соответствуют ещё более абстрактным «глубинным структурам». (В современных версиях теории различия между поверхностными и глубинными структурами во многом стёрлись.) Трансформационные правила вместе со структурными правилами и принципами описывают как создание, так и интерпретацию выражений. С помощью конечного набора грамматических правил и понятий люди могут создать неограниченное количество предложений, в том числе создавать предложения, никем ранее не высказанные. Способность таким образом структурировать наши выражения является врождённой частью генетической программы людей. Мы практически не осознаём эти структурные принципы, как не осознаём большинства других своих биологических и когнитивных особенностей.

Недавние версии теории Хомского (такие, как «Минималистская программа») содержат сильные утверждения об универсальной грамматике. Согласно его воззрениям, грамматические принципы, лежащие в основе языков, являются врождёнными и неизменными, а различия между языками мира могут быть объяснены в терминах параметрических установок мозга, которые можно сравнить с переключателями. Исходя из этой точки зрения, ребёнку для изучения языка необходимо только выучить лексические единицы (то есть слова) и морфемы, а также определить необходимые значения параметров, что делается на основе нескольких ключевых примеров.

Такой подход, по мысли Хомского, объясняет удивительную скорость, с которой дети изучают языки, схожие этапы изучения языка ребёнком вне зависимости от конкретного языка, а также типы характерных ошибок, которые делают дети, усваивающие родной язык, в то время как другие, казалось бы, логичные ошибки, не случаются. По мнению Хомского, невозникновение или возникновение таких ошибок свидельствует об используемом методе: общем (врождённом) или зависящем от конкретного языка.

Идеи Хомского имели большое влияние на учёных, исследующих процесс усвоения языка детьми, хотя некоторые из них с этими идеями и не согласны, следуя эмерджионистским или коннективистским теориям, которые основываются на попытках объяснения общих процессов обработки информации мозгом. Впрочем, практически все теории, объясняющие процесс усвоения языка, пока являются спорными, и проверка теорий Хомского (как и других теорий) продолжается.

[править] Взгляд на критику научной культуры

Хомский в корне не согласен с деконструкционистской и постмодернистской критикой науки:

Я провёл значительную часть моей жизни над такими вопросами, используя единственные известные мне методы; те методы, которые осуждаются здесь как «наука», «рационализм», «логика» и так далее. Поэтому я читал различные работы, питая надежду, что они позволят мне «переступить» эти ограничения или, может быть, предложат совершенно другой курс. Боюсь, я был разочарован. Возможно, это моя собственная ограниченность. Достаточно часто «мои глаза тускнеют», когда я читаю многосложные рассуждения на темы постструктурализма и постмодернизма; то что я понимаю — это или в значительной степени трюизм, или ошибка, — но это лишь часть всего текста. Действительно, существует множество других вещей, которые я не понимаю, например, статьи по современной математике или физические журналы. Но здесь есть разница. Во втором случае я знаю, как прийти к пониманию, и делал это в особенно интересных для меня случаях; и я знаю, что люди из этих областей могут объяснить мне содержание с учётом моего уровня, так что я могу достичь желаемого понимания (пусть частичного). Напротив, похоже, никто не может объяснить мне, почему современный пост-то-или-это не является (по большей части) трюизмом, ошибкой или тарабарщиной, и я не знаю, как поступать дальше. [2]

Оригинальный текст (англ.)

I have spent a lot of my life working on questions such as these, using the only methods I know of; those condemned here as "science", "rationality", "logic" and so on. I therefore read the papers with some hope that they would help me "transcend" these limitations, or perhaps suggest an entirely different course. I'm afraid I was disappointed. Admittedly, that may be my own limitation. Quite regularly, "my eyes glaze over" when I read polysyllabic discourse on the themes of poststructuralism and postmodernism; what I understand is largely truism or error, but that is only a fraction of the total word count. True, there are lots of other things I don't understand: the articles in the current issues of math and physics journals, for example. But there is a difference. In the latter case, I know how to get to understand them, and have done so, in cases of particular interest to me; and I also know that people in these fields can explain the contents to me at my level, so that I can gain what (partial) understanding I may want. In contrast, no one seems to be able to explain to me why the latest post-this-and-that is (for the most part) other than truism, error, or gibberish, and I do not know how to proceed.

Хомский отмечает, что критика «науки белых мужчин» имеет много общего с антисемитскими, политически мотивированными атаками нацистов против «еврейской физики» во время существования движения «Deutsche Physik», направленными на очернение результатов, полученных учёными-евреями:

Фактически, сама идея «науки белых мужчин», боюсь, напоминает мне «еврейскую физику». Возможно, это ещё один мой недостаток, но когда я читаю научную работу, я не могу сказать, является ли автор белым и мужчина ли он. Это же справедливо в отношении обсуждения работы в классе, в офисе или где-нибудь ещё. Я сильно сомневаюсь, что небелые, немужского пола студенты, друзья и коллеги, с которыми я работал, были бы сильно впечатлены доктриной, согласно которой их мышление и понимание отличается от «науки белых мужчин» из-за их «культуры или пола и расы». Подозреваю, что «удивление» будет слишком мягким словом для их реакции. [3]

Оригинальный текст (англ.)

In fact, the entire idea of "white male science" reminds me, I'm afraid, of "Jewish physics". Perhaps it is another inadequacy of mine, but when I read a scientific paper, I can't tell whether the author is white or is male. The same is true of discussion of work in class, the office, or somewhere else. I rather doubt that the non-white, non-male students, friends, and colleagues with whom I work would be much impressed with the doctrine that their thinking and understanding differ from "white male science" because of their "culture or gender and race." I suspect that "surprise" would not be quite the proper word for their reaction.

[править] Политические взгляды

Ноам Хомский на Всемирном социальном форуме 2003 года

Хомский является одной из самых известных фигур левого крыла американской политики. Он характеризует себя в традициях анархизма (либертарного социализма), политической философии, которую он кратко объясняет как отрицание всех форм иерархии и их искоренение, если они не оправданы. Хомский особенно близок к анархо-синдикализму. В отличие от многих анархистов, Хомский не всегда выступает против избирательной системы; он даже поддерживал некоторых кандидатов. Он определяет себя как «fellow traveler» («попутчик») анархистской традиции, по контрасту с «чистым» анархистом. Этим он объясняет свою готовность иногда сотрудничать с государством.

Хомский также считает себя консерватором («Chomsky’s Politics», стр. 188), предположительно классическим либералом, а также сионистом, хотя он отмечает, что его определение сионизма в наше время большинством рассматривается как антисионизм. Он утверждает, что такое расхождение во мнениях вызвано сдвигом (с 1940-х) в значении слова «сионизм». В интервью «C-Span Book TV» он заявил: ^{[источник?]}

Я всегда поддерживал идею еврейской этнической родины в Палестине. Это не то же самое, что еврейское государство. Существуют сильные доводы в поддержку этнической родины, но должно ли там быть еврейское государство, или мусульманское государство, или христианское государство, или белое государство, — это совершенно другой вопрос.

Оригинальный текст (англ.)

I have always supported a Jewish ethnic homeland in Palestine. That is different from a Jewish state. There's a strong case to be made for an ethnic homeland, but as to whether there should be a Jewish state, or a Muslim state, or a Christian state, or a white state — that's entirely another matter.

В целом, Хомский не сторонник политических званий и категорий, и предпочитает, чтобы его взгляды говорили сами за себя. Его политическая активность заключается, в основном, в написании журнальных статей и книг, а также в публичных выступлениях. Сегодня он один из самых известных левых деятелей, особенно среди учёных и студентов университетов. Хомский часто путешествует по США, Европе и Третьему миру.

Хомский имеет большое число сторонников по всему миру и плотный график выступлений, притягивая к своей персоне внимание множества людей, куда бы он ни отправился.^{[источник?]} Его выступления часто запланированы надолго, до двух лет вперёд. Он был одним из главных ораторов на Всемирном социальном форуме 2002 года.

[править] Хомский о терроризме

В ответ на объявление США «войны с терроризмом» в 1980-х и 2000-х годах, Хомский утверждает, что основными источниками международного терроризма являются ведущие мировые державы, например США. Он использует определение терроризма, используемое в руководствах армии США, описывающего терроризм как «преднамеренное использование насилия или угрозы насилия для достижения политических или религиозных идеологических целей через запугивание или принуждение». Поэтому, он считает терроризм объективным описанием определённых действий, без учёта мотивов. Хомский отмечает:

Беспричинное убийство невиновных гражданских лиц — это терроризм, а не война с терроризмом. («9-11», с. 76)

Оригинальный текст (англ.)

Wanton killing of innocent civilians is terrorism, not a war against terrorism.

Цитата по поводу эффективности терроризма:

Во-первых, фактом является то, что терроризм работает. Он не терпит неудачу. Он работает. Насилие обычно срабатывает. Это мировая история. Во-вторых, это серьёзная аналитическая ошибка, говорить, как это общепринято, что терроризм — оружие слабых. Как и другие средства насилия, это в первую очередь оружие сильных, фактически в подавляющем большинстве случаев. Он рассматривается как оружие слабых, потому что сильные также контролируют систему доктрин, и их террор не считается террором. Это практически универсально. Я не могу припомнить исторического контрпримера, даже худшие массовые убийцы смотрели на мир таким образом. Например, возьмите нацистов. Они не проводили политику террора в оккупированной Европе. Они защищали местное население от терроризма партизан. И как в остальных движениях сопротивления, там был терроризм. Нацисты осуществляли политику контртерроризма.

Оригинальный текст (англ.)

One is the fact that terrorism works. It doesn't fail. It works. Violence usually works. That's world history. Secondly, it's a very serious analytic error to say, as is commonly done, that terrorism is the weapon of the weak. Like other means of violence, it's primarily a weapon of the strong, overwhelmingly, in fact. It is held to be a weapon of the weak because the strong also control the doctrinal systems and their terror doesn't count as terror. Now that's close to universal. I can't think of a historical exception, even the worst mass murderers view the world that way. So take the Nazis. They weren't carrying out terror in occupied Europe. They were protecting the local population from the terrorisms of the partisans. And like other resistance movements, there was terrorism. The Nazis were carrying out counter terror.

[править] Критика политики США

Хомский является последовательным критиком правительств США и их политики. Он указывает две причины своего особого внимания к США. Во-первых, это его страна и его правительство, поэтому работа по изучению и критике именно их будет иметь больший эффект. Во-вторых, США является единственной на текущей момент сверхдержавой, и поэтому ведёт агрессивную политику, как и все сверхдержавы (впрочем, Хомский бегло критикует и официальных врагов, таких как бывший Советский Союз.)

Одним из ключевых устремлений сверхдержав, по утверждению Хомского, является организация и реорганизация окружающего мира в собственных интересах с использованием военных и экономических средств. Так, США вступили во Вьетнамскую войну и включающий её Индокитайский конфликт из-за того, что Вьетнам, или, точнее, его часть, вышла из американской экономической системы. Хомский также критиковал вмешательство США в дела центрально- и южноамериканских стран и военную поддержку Израиля, Саудовской Аравии и Турции.

Хомский постоянно акцентирует внимание на своей теории, согласно которой большая часть американской внешней политики базируется на «угрозе хорошего примера» (что он считает другим названием теории домино). «Угроза хорошего примера» заключается в том, что какая-либо страна могла бы успешно развиваться вне сферы влияния США, таким образом предоставляя ещё одну работающую модель для других стран, в том числе тех, в которых США сильно заинтересованы экономически. Это, по утверждению Хомского, неоднократно побуждало США к интервенции для подавления «независимого развития, невзирая на идеологию» даже в регионах мира, где у США нет значительных экономических, или связанных с национальной безопасностью, интересов. В одной из своих наиболее известных работ «Чего действительно хочет Дядя Сэм» Хомский использовал именно эту теорию для объяснения вторжений США в Гватемалу, Лаос, Никарагуа и Гренаду.

Хомский считает, что политика США времён Холодной войны объяснялась не только антисоветской паранойей^{[источник?]}, но в большей мере желанием сохранить идеологическое и экономическое доминирование в мире. Как он написал в «Дяде Сэме»: «Чего США действительно хотят, так это стабильности, что означает безопасность для верхушки общества и крупных зарубежных предприятий».

Хотя Хомский критикует внешнюю политику США почти во всех её проявлениях, во многих своих книгах и интервью он выражал восхищение свободой слова, которой пользуются американцы. Даже другие западные демократии, такие как Франция или Канада, не столь либеральны в этом вопросе, и Хомский не упускает возможность критиковать их за это, как, например, в деле Фориссона. Тем не менее, многие критики Хомского рассматривают его отношение к внешней политике США как атаку на ценности, на которых основано американское общество, видимо, упуская из вида его отношение к свободе слова^{[источник?]}.

[править] Взгляды на социализм

Хомский является непримиримым оппозиционером к (его словами) «корпоративно-государственному капитализму»^[1], практикуемому США и их союзниками. Он — сторонник анархических (либертарно-социалистических) идей Михаила Бакунина, требующих экономической свободы, а также «контроля за производством самими трудящимися, а не владельцами и управляющими, которые стоят над ними и контролируют все решения». Хомский называет это «настоящим социализмом» и считает социализм в духе СССР похожим (в терминах «тоталитарного контроля») на капитализм в духе США, утверждая, что обе системы базируются на различных типах и уровнях контроля, а не на организации и эффективности. В защиту этого тезиса он иногда отмечает, что философия научного управления Ф. В. Тэйлора явилась организационным базисом как для советской индустриализации, так и для корпоративной Америки.

Хомский отмечает, что замечания Бакунина о тоталитарном государстве явились предсказанием грядущего советского «казарменного социализма». Он повторяет слова Бакунина: «…через год … революция станет хуже, чем сам царь», аппелируя к той идее, что тираническое советское государство явилось естественным следствием большевистской идеологии государственного контроля. Хомский определяет советский коммунизм как «ложный социализм» и утверждает, что, вопреки общему мнению, развал СССР следует рассматривать как «маленькую победу социализма», а не капитализма.

В книге «For Reasons of State» Хомский отстаивает идею о том, что вместо капиталистической системы, в которой люди — «рабы зарплаты», и вместо авторитарной системы, в которой решения принимаются централизованно, общество может функционировать без оплачиваемого труда. Он говорит, что люди должны быть свободны выполнять ту работу, которую сами выбрали. Тогда они смогут поступать в соответствии со своими желаниями, а свободно выбранная работа будет и «наградой самой по себе» и «социально полезной». Общество существовало бы в состоянии мирной анархии, без государства или других управленческих институтов. Работа, которая принципиально неприятна всем, если такая найдётся, распределялась бы между всеми членами общества.

[править] Примечания

↑ Например: «That is absolutely typical of corporate capitalism, state capitalism…» (Chronicles of Dissent, 1992)

[править] Литература о Н. Хомском

Литвинов, В. П. Мышление Ноама Хомского: Курс лекций / Международная академия бизнеса и банковского дела. — Тольятти, 1999.
Гурьянова, Н. В. Понятие языка, знания языка и овладения этим знанием в концепции языка и мышления Н. Хомского // Учен. зап. Ульянов. гос. ун-та. Сер.: Образование. — Ульяновск, 1999. — Вып. 2. — С. 182—191.
Капишин, А. Е. «Генеративная лингвистика» Н. Хомского // Иностранный язык в школе. — 2002. — № 2. — С. 81—86.
Гурьянова, Н. В. Современная лингвистическая концепция Н. Хомского : Автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.19 / [Московский гос. лингвистический ун-т]. — М., 1998.